СЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ
Нет уступчивей под небом,
чем простая вода.
Нет равного воде под небом
в преодолении твердого, прочного.
Слабый одолеет сильного,
мягкое одолеет твердое.
Любой знает эту правду.
Никто ни признает ее за истину.
Потому мудрый говорит:
кто принял к сердцу унижение государства —
становится государем,
кто вынес бремя безвластия —
становится властелином.
Голая правда похожа на чистое заблуждение.
СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ
После крупного разговора
остаются ссадины и уколы
вместо успокоения.
Мудрый бестрепетно сносит обиду,
не требует оправданий.
Молчаливый укор —
запасной колчан насилия.
Небесное Дао беспристрастно,
потому всегда на стороне отзывчивых.
ВОСЕМЬДЕСЯТ
В малом государстве мало людей.
Орудия сужают кругозор,
их следует оставить в стороне.
Нет смысла в путешествиях.
Лодки, колесницы жаждут покоя.
Воины любят мирный труд.
Лучше вязать узелки,
чем водить кистью по шелку.
Пища проста, одежда удобна,
жилище уютно, жизнь радостна.
Сосед приветствует соседа,
слышит пение петуха за забором,
лай собаки.
Не идет в гости,
спокойно встречает старость
и мирную смерть.
ВОСЕМЬДЕСЯТ ОДИН
Точное слово некрасиво.
Красивая речь неточна.
Добрый много не говорит.
Говорливый редко добродушен.
Знающий не ищет доказательств.
Доказательство — верный знак заблуждения.
Мудрый — избавлен от поклажи.
Что отдал — принадлежит ему навсегда.
Небесное Дао — глубина без поверхности.
Дела его безвредны, благотворны.
Дао мудрого — пламенное бездействие.
- < Назад
-
- 10 из 10